Роджер Желязны. Леди в саване и Гизель (The Shroudling and the Guisel) Предисловие Этот рассказ возвращает нас к делам Мерлина, сына Корвина, с того места, где я оставил его в конце "Принца хаоса", десятой и са- мой последней книге в моем Амберском цикле. Являясь принцем Амбера по отцовской линии и принцем Хаоса по материнской, Мерлин нажил себе некоторые проблемы — не в последнюю очередь за счет того, что он оказался в очереди на наследование недавно освободившегося Трона Хаоса, в положении, которое ему не очень-то хочется занимать. Он чувствовал себя хорошо защищенным от неприятностей за счет порядоч- ного количества претендентов, стоящих в очереди перед ним. К сожале- нию, они очень быстро поумирали, по большей части по причинам, от- личным от естественных. Он подозревает свою мать, Дару, и своего единокровного брата, Мандора, в том, что они приложили к этому руку. Но он недавно побил их обоих в магической дуэли, и похоже, что им придется еще раз задуматься о его послушности, если один из них зай- мется его усаживанием на трон. Время покажет. А сейчас он сбежал в один из гостевых домов Мандора, надеясь хорошенько выспаться ночью. _______________________________________________________________ Я проснулся в темной комнате, занимаясь любовью с леди, с кото- рой в постель вроде бы не ложился. Жизнь может быть странной. А еще странно приятной иногда. Мне не хотелось разрушать наше единение, и я продолжал снова и снова делать то, что я делал, и она поступала так же, пока мы не достигли той точки внезапной отдачи и получения, того момента баланса и отдыха. Я шевельнул своей левой рукой, и над нашими головами появился и засветился маленький огонек. У нее были длинные черные волосы и зе- леные глаза, высокие скулы и широкий лоб. Когда появился огонек, она засмеялась, показывая зубы вампира. На ее губах не было следов кро- ви, поэтому ощупывание горла в поисках следов укуса было несколько неучтивым с моей стороны. — Прошло много времени, Мерлин, — сказала она мягко. — Мадам, у вас есть передо мной преимущество, — сказал я. Она снова засмеялась. — Вряд ли, — ответила она и повернулась таким образом, что пол- ностью смутила меня, заставляя вернуться к началу всей цепочки собы- тий. — Нечестно, — сказал я, глядя в эти глубокие как море глаза, гладя этот бледный лоб. В этом было что-то ужасно знакомое, но я не мог понять, что. — Думай, — сказала она, — я хочу, чтобы меня вспомнили. — Рханда? — спросил я. — Твоя первая любовь, а ты — моя, — сказала она, улыбаясь, — здесь, в мавзолее. На самом деле мы были играющими детьми. Но это было здорово, правда? — Это все еще так, — ответил я, гладя ее волосы. — Нет, я нико- гда не забывал тебя. Никогда не думал увидеть тебя снова, после то- го, как нашел ту записку, где говорилось, что твои родители больше не разрешают тебе играть со мной... думая, что я вампир. — Так им казалось, мой принц Амбера и Хаоса. Твои странная сила и твоя магия... Я смотрел на ее рот, на ее обнаженные зубы. — Странный запрет для семейства вампиров. — Вампиров? Мы не вампиры, — сказала она. — Мы последние из но- сящих саван. Всего пять наших семей осталось во всех секретных отра- жениях всех теней отсюда до Амбера — включая это место и Хаос. Я обнял ее крепче и целая жизнь и странное знание прошли через мою голову. Потом я сказал: — Извини, но я не имею понятия, кто такие носящие саван. Она отозвалась некоторое время спустя: — Я бы очень удивилась, если бы ты знал; мы всегда были таинст- венной расой. — Она открыла рот, и в свете призрачного огонька я увидел медленное втягивание ее зубов в нормально выглядящее положе- ние. — Они появляются во время страсти иной, чем наслаждение, — за- метила она. — То есть ты пользуешься ими, как вампир, — сказал я. — Или как вурдалак, — сказала она. — Их плоть даже сочнее, чем их кровь. — Их? — Тех из них, кого мы заберем. — И кто они могут быть? — спросил я. — Те, без кого мир был бы лучше, — сказала она. — Большинство из них просто исчезают. Случается, к удовольствию шутников, что от некоторых остаются только части. Я потряс головой. — Леди в саване, я не понимаю, — сказал я ей. — Мы приходим или идем куда хотим. Мы невидимый народ, гордый народ. Мы живем по закону чести, который защищает нас от всякого ва- шего понимания. Даже те, кто подозревает о нашем существовании, не знают, куда повернуться, чтобы нас искать. — Однако ты пришла и говоришь мне эти вещи. — Я наблюдала за тобой большую часть моей жизни. Ты не выдашь нас. Ты, как и мы, живешь по закону. — Следила за мной большую часть жизни? Как? Однако потом мы отвлеклись и обсуждение этого момента закончи- лось. Но я не забыл свой вопрос. Наконец, когда мы лежали бок о бок, я повторил его. Теперь, однако, она была к этому готова. — Я мимолетная тень в твоем зеркале, — сказала она. — Я вижу, хотя ты меня не видишь. Все мы, любовь моя, имеем любимцев, интере- сующего нас человека или место. Моим всегда был ты. — Почему ты пришла ко мне, Рханда? — спросил я. — Спустя все эти годы? Она посмотрела вдаль. — Быть может, ты скоро умрешь, — через некоторое время сказала она, — и я хотела воскресить в памяти наши счастливые дни, когда мы были вместе в Диком Лесу. — Скоро умру? Я живу в опасности. Я не могу этого отрицать. Я слишком близок к Трону. Но у меня могучие защитники — и я сильнее, чем думают люди. — Как я говорила, я видела, — констатировала она. — Я не сомне- ваюсь в твоей доблести. Я видела, что ты понавешал много заклинаний и поддерживаешь их. Некоторые из них я даже не понимаю. — Ты колдунья? Она потрясла головой. — Мои познания в этих вещах хотя и обширные, но чисто академи- ческие, — сказала она. — Моя сила в другом. — В чем? — продолжал допытываться я. Она сделала жест в сторону моей стены. Я некоторое время смот- рел туда. Наконец, я сказал: — Не понимаю. — Не мог бы ты поднять эту штуку повыше? — спросила она, кивая в сторону призрачного огонька. Я сделал это. — Теперь помести его рядом с твоим зеркалом. Я сделал и это. Зеркало было очень темным, но так было и повсю- ду в гостевом доме Мандора, где я решил провести ночь после нашего последнего примирения. Я встал с кровати и пересек комнату. Зеркало было абсолютно черным, оно не отражало ничего. — Необычно, — отметил я. — Нет, — сказала она. — Я закрыла и заперла его после того, как вошла сюда. Как и любое другое зеркало в этом доме. — Ты пришла, воспользовавшись зеркалом? — Да. Я живу в зазеркалье. — И твоя семья? И остальные четыре семьи, о которых ты упомина- ла? — Все мы живем за границами отражения. — И оттуда вы путешествуете с места на место? — Точно. — Очевидно, чтобы следить за своими любимцами. И чтобы пожирать людей, которые вам не нравятся. — Да, тоже. — Ты жуткое существо, Рханда. — Я вернулся к кровати, садясь на ее край. Взяв ладонь ее руки, я задержал ее в своей. — И я рад ви- деть тебя снова. Я хочу, чтобы ты поскорее ко мне пришла. — Я сделала это, пользуясь нашими сонными заклинаниями, — ска- зала она. — Я хочу, чтобы ты разбудила меня. Она кивнула. — Я хотела бы остаться с тобой или взять тебя с собой домой. Но в этой части твоей жизни ты — гарантированный источник опасности. — Похоже на то, — согласился я. — Все еще... Почему ты сейчас здесь, не считая очевидного? — Опасность ширится. Сейчас она касается нас. — Я на самом деле считал, что опасность в моей жизни минимизи- рована на какое-то время, — сказал я ей. — Я выстоял против попыток Дары и Мандора управлять мной и мы выяснили, кто есть кто. — Однако они по-прежнему будут плести интриги. Я пожал плечами: — Это их сущность. Они знают, что я знаю, и они знают, что я равен им. Они знают, что я теперь готов к встрече с ними. И мой бра- тец Юрт... кажется, мы тоже достигли понимания. И Джулия... мы поми- рились. Мы... Она засмеялась: — Джулия уже использовала ваше "примирение", чтобы попытаться настроить Юрта против тебя. Я следила. Я знаю. Она возбуждает его ревность, показывая, что все еще беспокоится о тебе больше, чем о нем. Чего она хочет в действительности — так это чтобы тебя убрали вместе с теми семью, что состязаются с тобой — как и других, что ждут в готовности. Она могла бы быть королевой Хаоса. — Она не ровня Даре, — сказал я. — Еще с тех пор, как она победила Ясру, она имеет о себе очень хорошее мнение. Ей не приходит в голову, что тогда Ясра просто обле- нилась и попалась в ловушку сама, а не при помощи ее силы. Нет, она верит, что ее сила больше, чем есть на самом деле. И в этом ее сла- бость. Она могла бы воссоединиться с тобой, чтобы обезоружить тебя, а также чтобы снова настроить против тебя твоего братца. — Я предупрежден, и я благодарю тебя — хотя на самом деле в со- стязании за трон участвуют только шестеро других претендентов. Я был номером первым, но недавно вдруг возникло полдюжины претендентов. Ты сказала — семь? Есть один, о котором я не знаю? — Есть один тайный претендент, — сказала она. — Я не знаю его имени, чтобы сказать тебе, хотя я знаю, что ты видел его в бассейне Сухьи. Я знаю его внешность, Хаосскую и человеческую. Я знаю, что даже Мандор считает его плохим противником, когда он начинает плести интриги. С другой стороны, я считаю, что именно Мандор является ос- новной причиной, по которой он удалился в нашу сферу. Он боится Ман- дора. — Он обитает в зазеркалье? — Да, хотя он еще не знает о нашем существовании там. Он нашел его благодаря почти невозможной случайности, но он просто думает, что сделал изумительное открытие — тайный путь, чтобы пойти почти в любое место, чтобы видеть почти все и быть невидимым. Наш народ из- бегал его внимания, используя искривления пространства, которые он не мог воспринимать, не говоря уже о том, чтобы на них воздейство- вать. Это открытие сделало его значительно более внушительной персо- ной на пути к Трону. — Если он может подглядывать — даже подслушивать — через любое зеркало, ничем себя не обнаруживая... если он может выйти... напасть на кого-нибудь и скрыться тем же путем — да, я понимаю, что это та- кое. Внезапно ночь показалась очень холодной. Глаза Рханды широко открылись. Я двинулся к стулу, на который я бросил мои одежды, и на- чал одеваться. — Да, ты правильно делаешь, — сказала она. — Есть еще что-то, не правда ли? — Да. Тот, скрывающийся, обнаружил и вернул в наше мирное коро- левство отвратительную тварь. Он где-то нашел гизеля. — Что такое гизель? — Существо из наших мифов, существо, которое мы долго считали навсегда истребленным в зазеркалье. Монстр, чтобы уничтожить которо- го, потребовалась целая наша семья, и которого мы считали последним. Я застегнул портупею моего меча и натянул сапоги. Пройдя через комнату по направлению к зеркалу, я задержал руку перед его черно- той. Да, похоже, оно было источником холода. — Ты их закрыла и заперла? — спросил я. — Все зеркала в округе? — Тот, что скрывается, послал гизеля по пути зеркал, чтобы уничтожить девятерых соперников на пути к Трону. Сейчас он ищет де- сятого — тебя. — Я вижу. Он может сломать твои запоры? — Я не знаю. Не так быстро, я думаю. Однако, он приносит холод. Он притаился прямо за зеркалом. Он знает, что ты здесь. — Как он выглядит? — Крылатый угорь с множеством когтистых ног. Примерно 10 футов в длину. — Если мы его впустим? — Он нападет на тебя. — Если мы сами войдем в зеркало? — Он нападет на тебя. — На какой стороне он сильнее? — Одинаково силен на обоих, я думаю. — Ладно, черт побери! Мы можем войти в другое зеркало и сбежать от него? — Может быть. — Давай на этом остановимся. Пошли. Она поднялась, быстро оделась в кроваво-красное одеяние и про- шла за мной через стену в комнату, которая была на самом деле на расстоянии нескольких миль от предыдущей. Как и большинство дворян Хаоса, брат Мандор возлагал надежды на поддержание резиденции в рас- средоточенном состоянии. На дальней стене между письменным столом и большими часами Хаоса висело длинное зеркало. Часы выглядели нели- нейно и, как я видел, должны были вот-вот начать звонить. Великолеп- но. Я вынул мой меч. — Я даже не знала, что оно было здесь, — сказала она. — Мы на некотором расстоянии от комнаты, где я спал. Забудь о пространстве. Проведи меня через него. — Сначала я лучше предупрежу тебя, — сказала она. — Если верить традиции, никто ранее не преуспел в убивании гизеля мечом, или чисто при помощи магии. Гизели могут поглощать заклинания и удары магиче- ской силы. Они могут получить ужасные раны и остаться живы. — Тогда может быть можешь что-нибудь посоветовать? — Загородись от него щитом, поймай его в плен, изгони его. Это может быть лучше, чем пытаться его убить. — Окей, мы поступим как получится. Если мне будет по настоящему плохо, убирайся к чертям. Она не ответила, но взяла мою руку и шагнула в зеркало. Когда я последовал за ней, старинные часы Хаоса начали звонить в нерегуляр- ном темпе. Внутренность зеркала казалась такой же, как комната сна- ружи, только повернутой. Рханда провела меня к самой дальней точке отражения, налево, затем обошла вокруг угла. Мы пришли в перекрученное, сумрачное место, полное башен и больших резиденций, ни одна из которых не была мне знакома. Тут и там воздух буравили пучки волнистых, крючкообразных линий. Она подо- шла к одному из строений, сунула туда свободную руку и прошла сквозь него, увлекая меня с собой. Мы вышли на кривую улицу, вдоль которой выстроились перекрученные здания. — Спасибо, — сказал я потом, — за предупреждение и за возмож- ность сражаться. Она сжала мою руку. — Это не только для тебя, но и для моей семьи — то, что я сде- лала. — Я знаю это, — сказал я. — Я бы не сделала этого, если бы я не верила, что у тебя есть шанс против этой твари. Если бы не это, я бы просто предупредила те- бя и рассказала то, что знаю. Но еще я вспомнила один день... давно в Диком Лесу... когда ты пообещал быть моим героем. Потом ты казался мне настоящим героем. Я улыбнулся, потому что я вспомнил тот сумрачный день. Мы чита- ли в мавзолее рыцарские рассказы. Исполненный благородства, я вывел ее наружу, когда раздался раскат грома; я стоял среди надгробий не- известных смертных — Дэниса Кольта, Ремо Вильямса, Джона Гонта — и пообещал быть ее героем, когда только ей это потребуется. Она тогда поцеловала меня, и я надеялся, что немедленно случится какая-нибудь опасность, с которой мне надлежит сразиться ради нее. Но ничего не случилось. Мы пошли вперед, и она считала двери, остановившись на седьмой. — Эта, — сказала она, — ведет через искривления в место за за- пертым зеркалом в твоей комнате. Я выпустил ее руку и пошел за ней. — Хорошо, — сказал я, — пришло время заняться гизелем, — и я переместился. Гизель избавил меня от проблемы проверки искривлений, появившись до того, как я туда попал. Он был десяти или двенадцати футов в длину, безглазый, насколь- ко я мог судить, с быстро колеблющимися ресничками по всему тому, что я принял за голову. Он был очень розовым, с длинной зеленой по- лосой, проходящей по его телу в одном направлении и с синей в дру- гом. Я достиг его ресничатого конца в трех или четырех футах над землей и взмахнул мечом. Раздался скрипящий звук. Он повернулся в мою сторону. Внизу у него был большой угловатый рот, как у акулы; он несколько раз открыл и закрыл его и я увидел множество зубов. Зеле- ная жидкость, выглядящая ядовитой, капала из этого отверстия и дыми- лась на земле. Я ждал, пока он подойдет ко мне, и он ждал. Я изучил способ, которым он передвигается — быстро, поскольку он приближался — на сотне маленьких ножек. Я держал мой меч перед собой в позиции en garde и ждал атаки. Я привел в порядок и заклинания. Он подошел, и я ударил его моими заклинаниями, Несущимся Бьюиком и Горящим Сортиром. В каждом случае он останавливался в не- подвижности и ждал, пока заклинание пройдет своим путем. Воздух во- круг его рта и средней секции становился холодным, там клубился пар. Все было так, как будто он переваривает магию и отправляет ее по тропе энтропии. Когда пар перестал клубиться, он снова двинулся впе- ред, и я ударил его Сумасшедшими Электрическими Инструментами. Снова он остановился и остался неподвижным и окутанным паром. На этот раз я пошел в атаку и он получил хороший удар моего меча. Он зазвенел, как колокол, но ничего больше не произошло и я отступил, в то время как он зашевелился. — Кажется, что он ест мои заклинания и выделяет холод, — сказал я. — Это замечали и другие, — ответила Рханда. Как раз когда мы говорили, он перекрутил свое тело, перемещая свой ужасный рот наверх, и ринулся на меня. Я сделал выпад мечом вниз к его глотке, в то время как длинные ножки вцепились и пытались удержать меня. Я был отброшен назад, в то время как он закрыл свой рот, и я услышал хрустящий звук. У меня в руках осталась только ру- коять меча. Он сожрал мой клинок. Испуганный, я почувствовал свою новую силу, когда рот открылся снова. Каналы спикарты были открыты, и я ударил тварь голой силой от- куда-то из Тени. Снова эта штука выглядела замороженной, и холод в воздухе вокруг меня нарастал. Я быстро отодвинулся от него, покрытый множеством мелких ран. Я откатился подальше и поднялся на ноги, все еще связывая его спикартой, удерживая его холодным. Я попробовал расчленить его клинком, но все, что он сделал, это сожрал атаку и остался куском розового льда. Потянувшись сквозь Тень, я нашел себе другой клинок. Его кончи- ком я начертил в воздухе прямоугольник и светлый круг в его центре. Я потянулся к нему моей волей и желанием. Мгновение спустя, я почув- ствовал контакт. — Папа! Я чувствую тебя, но я не вижу тебя! — Колесо-Призрак, — сказал я, — я сражаюсь за свою жизнь, и ве- роятно, за жизнь многих других. Иди ко мне, если можешь. — Я пытаюсь. Но ты нашел путь в странное место. Похоже, что ме- ня сюда не пускают. — Проклятье! — Я согласен. Я и раньше встречался с этой проблемой в моих пу- тешествиях. Она не имеет готового решения. Гизель снова начал двигаться. Я пытался удерживать козырной контакт, но он затухал. — Отец! — воскликнул Призрак, когда я потерял контакт. — Попы- таюсь... — Затем он исчез. Я обернулся. Я быстро взглянул на Рханду. Дюжины других носящих саван стояли теперь с ней, все одетые в чер- ные, белые или красные одежды. Они начали петь странную песню, вроде погребальной, словно для нашей борьбы требовалось мрачное звуковое сопровождение. Это вроде бы замедлило движения гизеля, и это напом- нило мне что-то из далекого прошлого. Я откинул голову и издал тот завывающий клич, который я слышал однажды во сне и никогда не забуду. Мой друг прибыл. Кергма — живое уравнение — пришел, съезжаясь в единое целое сразу со многих направлений. Я смотрел и ждал, пока он/она/оно — я никогда не был уверен — соберет само себя. Кергма был другом детст- ва, вместе с Глайтом* и Грайлом. Должно быть, Рханда вспомнила существо, которое может пойти ку- да угодно, так как я услышал ее вздох. Кергма облетел вокруг ее тела в приветствии, потом подлетел ко мне и проделал то же самое. "Друзья мои! Много времени прошло с тех пор, как вы звали меня играть! Мне вас не хватало!" Гизель тащился вперед вопреки песне фигур в саванах, как будто начиная преодолевать ее силу. — Это не игра, — ответил я. — Этот зверь уничтожит всех нас, если только мы не пригвоздим его первыми. "Тогда я должен решить его для вас. Все, что живет, является уравнением, сложной квантовой системой. Я говорил это вам давным- давно." — Да. Попытайся. Пожалуйста. Я боялся снова ударить тварь спикартой, пока Кергма работал над ней, чтобы не мешать его вычислениям. Я держал мой меч и спикарту наготове и продолжал отступать. Саваны отступали вместе со мной, по- тихоньку. "Смертоносный баланс, " — сказал наконец Кергма. — "Это велико- лепное жизненное уравнение. Теперь воспользуйся своей игрушкой, что- бы остановить его." Я снова заморозил его при помощи спикарты. Песня привидений продолжалась. Время спустя, Кергма сказал: "Существует оружие, которым его можно уничтожить при удачном стечении обстоятельств. Однако, тебе еще надо до него добраться. Это перекрученный меч, который ты уже держал в руках. Он висит на стене в баре, где ты пил с Люком." — Булатный меч? — сказал я. — Он способен его убить? "В определенное время, при определенных условиях." — Ты знаешь эти условия? "Я вычислил их." Я сжал свое оружие и снова ударил гизеля силой из спикарты. Он заскрипел и застыл. Затем я отбросил меч, который держал, и потянул- ся — далеко, далеко отсюда через Тень. Я провел много времени в по- исках того, что я искал, и мне пришлось преодолевать сопротивление, так что я добавил силу спикарты к моей собственной, и он оказался у меня. Снова я держал в моих руах сияющий, перекрученный Булатный Меч. Я двинулся, чтобы ударить им гизеля, но Кергма остановил меня. Тогда я снова хлестнул по нему силой спикарты. "Не так. Не так." — Что тогда? "Нам требуется вариация Дайсона над уравнением зеркала." — Покажи мне. Со всех сторон вокруг меня, гизеля и Кергмы, исключая Рханду, засеребрились зеркальные стены. Мы поднялись в воздух и поплыли к центру сферы. Наши отражения были повсюду. "Сейчас. Но ты должен не давать ему касаться стен." — Запомни свое уравнение. Возможно, мне захочется кое-что с ним проделать. Я ударил вялого гизеля Булатным Мечом. Он снова издал звук, по- добный звону колокола, и остался невредимым. "Нет," — сказал Кергма. — "Дай ему оттаять." Итак, я ждал, пока он начнет шевелиться, а значит вскоре сможет меня атаковать. Нет ничего проще. Снаружи я все еще слышал слабые звуки пения. Гизель пришел в себя быстрее, чем я ожидал. Но я взмахнул мечом и оттяпал ему половину головы, которая, казалось, разделилась на тонкие, как паутина, образы, которые разлетелись во всех направлени- ях. — О храброславленный герой!* — воскликнул я, делая новый взмах и удаляя длинный отрезок паутины с его правой стороны, которая по- вторила эффект обретения призрачности и улетания. Он двинулся снова и я снова рубанул. Другой кусок отделился от его перекрученного тела на тот же манер. Всякий раз, когда он начинал корчится вблизи стены, я преграждал ему путь своим телом и мечом, отбрасывая его назад к центру, рубя и разрезая на части. Снова и снова он бросался на меня или к стене. Каждый раз мой ответ был одинаков. Но он не умирал. Я сражался с ним, пока только кончик его хвоста не остался извиваться передо мной. — Кергма, — сказал я затем, — мы устремили его почти целиком в бесконечность. Можешь ты теперь подправить уравнение? А я при помощи спикарты подыщу подходящую массу, чтобы дать тебе возможность сотво- рить другого гизеля, для меня — того, что вернется к хозяину, по- славшему этого, и уделит ему внимание как добыче. "Думаю, да," — сказал Кергма. — "Кажется, ты оставил этот по- следний кусочек для нового кандидата на съедение?" — Да, у меня была такая мысль. Так и было сделано. Когда стены исчезли, новый гизель — черный, с красной и желтой полосами — терся мне об ноги, как кот. Пение пре- кратилось. — Иди и найди того, кто прячется, — сказал я, — и пришли извес- тие. Он умчался, проходя искривление и исчезая. — Что ты сделал? — спросила меня Рханда. Я ей рассказал. — Тот, что прячется, будет теперь считать тебя самым опасным из своих противников, — сказала она, — если останется жив. Возможно, он увеличит свои усилия против тебя, как по продуманности, так и по жестокости. — Хорошо, — сказал я. — Я на это надеюсь. Я хочу встретиться с ним лицом к лицу. Вероятно, теперь он больше не будет чувствовать себя в безопасности в вашем мире, не зная, когда новый гизель может прийти поохотиться. — Верно, — сказала она. — Ты стал моим героем, — и она поцело- вала меня. Как раз в этот момент из ниоткуда появилась лапа и дотронулась до клинка, который я держал. Вторая лапа развернула передо мной два листка бумаги. Затем мягкий голос произнес: — Ты снова позаимствовал этот меч, не расписавшись за него. Будь добр, сделай это сейчас, Мерлин. Другой бланк — за сегодняшний раз. Я нашел под плащом авторучку и расписался, в то время как мате- риализовалась остальная часть кота*. — Все будет стоить 40 долларов, — сказал он затем. — Он стоит 20 баксов за каждый полный или неполный час сражения. Я покопался в моих карманах и достал деньги. Кот улыбнулся и начал постепенно исчезать. — Приятно иметь с тобой дело, — проговорил он, улыбаясь. — За- ходи как-нибудь. Следующая выпивка будет бесплатная. И приводи Люка. У него отличный баритон. Когда он растаял, я заметил, что семейство в саванах тоже ис- чезло. Кергма подлетел ближе. "Где другие — Глайт и Грайлл?" — Я оставил Глайта в лесу, — ответил я, — хотя сейчас он мог вернуться в вазу Певелителя Ветров в музее Грэмбла в Путях Савала. Если ты увидишь его, скажи ему, что большая штука не сожрала меня — и однажды ночью он еще попьет теплого молока со мной и услышит много историй. Грайлл, насколько я знаю, на службе у моего дяди Сухьи. "Ах, Повелитель Ветров... это были деньки," — сказал он. — "Да, мы должны снова собраться и поиграть. Спасибо, что позвал меня на этот раз," — и он расскользнулся во многих направлениях и пропал, как и остальные. — Что теперь? — спросила Рханда. — Я иду домой и возвращаюсь в постель. — Я смутился, затем сказал — Пошли со мной? Она тоже смутилась, затем кивнула. — Давай закончим эту ночь так, как мы начали ее, — сказала она. Мы прошли через седьмую дверь и она отперла мое зеркало. Я знал, что она уже уйдет, когда я проснусь. * Есть перевод, где "Глайт" (имя змеи) — женского рода. Однако в этом рассказе Желязны четко говорит: he, him ("он", "его"). * Caloo! Callay! восклицает Мерлин в оригинале. Это клич из знаменитого стишка "Jabbervoky" ("Бармаглот") из "Алисы" Льюиса Кэрролла. В переводе Маршака соответствующая строка выгля- дит как "О, храброславленный герой!" * Чеширского, разумеется. *